10 глава
Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон часто встречались на полянке у забора. Конечно, это была довольно странная пара – лисенок и цыпленок. Но вместе им было очень хорошо. Всегда у них находилось так много новых интересных игр. Больше всего они любили играть в школу. Один из них садился на пенек и притворялся, будто он учитель. А другой садился под пеньком и притворялся, что внимательно слушает урок.
Людвиг Четырнадцатый учил Тутту Карлссон всему, чему научился у Лабана: что растет в лесу, какие ягоды надо есть, чтобы не болел живот. Предостерегал ее от грибов, красные головки которых покрыты белыми пятнышками, – потому что это мухоморы и они ядовитые. Людвиг показывал Тутте, как распознавать следы на тропинках и узнавать по ним зверей.
А Тутта Карлссон рассказывала Людвигу Четырнадцатому обо всех домашних животных, о растениях, которые растут в саду и в огородах и которые очень полезны. О людях и о том, как надо быть осторожным, чтобы тебя не поймали.
– Обещай мне, что никогда не придешь в курятник, чтобы съесть нас, – дрожа от страха, просила Тутта. – Я ведь хорошо знаю, как вы любите набить курятиной жив-жив-живот.
– Никто из нашей семьи не будет воровать вас, – торжественно поклялся Людвиг. – А ты обещай мне, что предупредишь меня, если люди задумают устроить на нас облаву.
Тутта Карлссон обещала.
Когда Людвиг Четырнадцатый договаривался с Туттой о встрече, он обычно исчезал из норы рано-рано утром и возвращался только поздно вечером.
– Где ты, однако, бродишь целыми днями? – спросил его папа Ларссон однажды вечером.
– Я играю со своей новой подружкой, – ответил Людвиг Четырнадцатый. – И научился у нее многим хитростям.
– Это, надо полагать, хорошо, – сказал папа Ларссон. – А как зовут твою подружку?
– Тутта Карлссон, – ответил Людвиг Четырнадцатый в надежде, что на том расспросы и закончатся. Ведь он понимал, что папе Ларссону совсем не понравится, если он узнает, что его сын играет с цыпленком.
– Тутта Карлссон, – задумчиво произнес папа Ларссон. – Я ее не знаю. Приведи ее как-нибудь в нашу нору. Я был бы не против познакомиться с ней.
– Не думаю, чтобы ей захотелось прийти сюда, – возразил Людвиг Четырнадцатый и попытался улизнуть.
Но папа Ларссон был стар и хитер. Он еще долго сидел в кресле и думал. Тутта Карлссон! Этого имени он никогда не слышал. А ведь он знал всех лесных зверей.
На следующее утро он отозвал Лабана в сторонку. На лбу у папы Ларссона появились глубокие морщины.
– Ты знаешь, кто такая Тутта Карлссон?
Лабан отрицательно покачал головой.
Папа Ларссон почесал за спиной. Обычно это означало, что он очень углублен в свои мысли, больше, чем когда чешет за ухом. И тут он вспомнил, что ему рассказывал Людвиг Четырнадцатый несколько вечеров подряд. О таксе Максимилиане, о курятнике, о людях…
Либо все это сыну мерещится, либо…
А Лабану он сказал:
– Вот что, узнай, пожалуйста, кто такая эта Тутта Карлссон. Подсмотри за Людвигом, когда он утром опять исчезнет из дому.
На следующее утро Людвиг Четырнадцатый, как всегда, спешил на свидание с Туттой Карлссон. Он даже и не заметил, как что-то рыжее промелькнуло сзади в кустах. Но это рыжее следовало за ним, как тень.
Тутта Карлссон начала громко считать:
– Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, двадцать десять, двадцать одиннадцать, двадцать двенадцать… цать-цать, цать, цать – я иду искать.
И она начала искать. За одним из кустов она увидела что-то очень похожее на хвост лисенка.
– Пи-пи-пи! Ти-ти-ти! – обрадовалась Тутта Карлссон и замахала крылышками. – Я нашла те-те-тебя!
– Ты хитришь, – ответил ей Людвиг с другого конца. – Ты меня видела? Что за ерунда!
– Пи-пи-пименно, – растерянно согласилась Тутта Карлссон. – Но как же это ты и тут и там?
– Ты ошиблась, – возразил ей Людвиг Четырнадцатый. – Наверное, это были желтые листья.
Но Тутта Карлссон видела совершенно точно.
За кустом был лисий хвост, и этот хвост принадлежал Лабану. И он видел, как Людвиг Четырнадцатый играл с цыпленком в прятки!
Его огромные темно-коричневые глаза, похожие на пятаки, еще больше расширились.
– Нет, мне надо заказать очки, – сказал Лабан сам себе и заморгал. – Бедный папа! Бедный наш прадедушка!
Он помчался обратно и пулей влетел в гостиную.
– Это что-то ужасное! – задыхаясь, кричал Лабан. – Тутта четырнадцатая Лабан – это лис. Нет, что я говорю? Людвиг цыпленок четырнадцатый! Двадцать десять, двадцать двенадцать, цать, цать!
Папа Ларссон поспешно вставил ему в пасть морковку.
– Заткнись и успокойся, – сказал он, потом поправился: – Съешь ее и расскажи по порядку все, что ты видел и что тебя так напугало.
Лабан съел морковку и рассказал обо всем, что он увидел на поляне возле изгороди.
Ему очень хотелось, чтобы папа Ларссон рассердился на Людвига Четырнадцатого. Но все получилось наоборот. Папа сидел в кресле и смеялся.
– Ты не рассердился? – удивился Лабан. – Тебе должно быть стыдно за весь наш род, да? Что скажет наш прадедушка?
– Мне кажется, что он тоже будет смеяться, – ответил папа Ларссон. – Ай да Людвиг! Я-то думал, что он все это видел во сне, а теперь мне кажется, что он рассказал чистую правду.
– Мне кажется, что я слышу твои слова тоже во сне, – продолжал возмущаться Лабан.
Но папа Ларссон больше не обращал на него внимания.
– Ай да Людвиг! Ай да Людвиг! – бормотал он. – Ведь это значит, что наш Людвиг Четырнадцатый проложил для нас прямую дорогу в курятник. Играть с цыпленком, а! Таким хитрым даже я никогда не был!
– Но Людвиг же сказал, что он не собирается воровать еду у людей! Нет, он просто позорит всю нашу семью!
– Тихо, вот он идет, – прошептал папа Ларссон. Лабан с нетерпением ждал, что же будет дальше. Но папа дружелюбно посмотрел на Людвига и вкрадчиво спросил его:
– Ты, я полагаю, и сегодня играл со своей подружкой, этой Туттой Карлссон?
– Да, и нам было очень весело, – ответил Людвиг Четырнадцатый.
– Однако ведь я тебе уже говорил, что неплохо бы ей как-нибудь заглянуть к нам в гости, – продолжал он, облизываясь. – А если у нее есть сестрички и другие родственники, то и их пригласи. Мы так гостеприимны, не правда ли, Лабан, а?
– Конечно, – отозвался тот, уставившись в пол и еще ничего не понимая.
Людвиг Четырнадцатый внимательно посмотрел на папу и брата. Неужели они знают, что Тутта Карлссон – цыпленок?
– Ну, какого ты об этом мнения? – снова спросил папа Ларссон. – Пригласи всю ее родню. Были бы гости, а мы уж устроим пир!
– Не знаю, – ответил Людвиг Четырнадцатый. – Тутта Карлссон такая огромная. Не знаю, влезет ли она в нашу нору.
– Ничего, как-нибудь! – хитрил папа Ларссон. – Скажи ей, что мы ждем ее к обеду.
Людвиг Четырнадцатый вздрогнул. Ему стало не по себе.
– Мне уже сейчас весело, – причмокнул Лабан. Услышав об обеде, он наконец все понял. – Она, право же, хороша.
Людвиг Четырнадцатый навострил уши.
– Ты что, видел мою Тутту Карлссон? – спросил он. Лабан не знал, что ответить.
– Видел ее? Я? Нет. Совсем н-нет! – запинаясь, сказал он. – Я хотел сказать только, что она должна быть хорошей и веселой, раз она играет с моим лучшим, с младшим братиком.
– Пойду в детскую и чем-нибудь займусь, – сказал Людвиг Четырнадцатый.
Он лег на свою кроватку и задумался. Лабан и папа, конечно, узнали, что Тутта Карлссон – цыпленок. Ну конечно же!
Людвиг Четырнадцатый укусил себя за кончик хвоста. Что же теперь будет?