13 глава | Муми-Тролли


13 глава

Людвиг Четырнадцатый очень удобно лежал в укрытии возле камня: он никому не был виден, зато сам мог увидеть все, что хоть чуть-чуть двигалось…
Любопытно, что это там желтенькое, словно крохотное солнышко, катится за кустами? Людвиг Четырнадцатый прищурился, будто и в самом деле посмотрел на солнышко.
Нет, не может быть! Неужели он только что видел желтый пушок Тутты Карлссон? Интересно, что она здесь делает?
– Людвиг-виг, – пропищал голосок. – Кто ви-ви-видел Людвига Чет-чет-четырнадцатого?
Людвиг испугался. Как же так? Еще узнает папа Ларссон. Тутта у самой норы.
– Исчезни, – зашипел он. – Сгинь сейчас же.
– Чив-чив-чего это ты такой злой? – жалобно пропищала Тутта Карлссон. – Здравствуй! Ты что, больше не любишь меня?
– Очень люблю! Если бы не любил, разве я говорил бы, чтоб ты сгинула, – вздохнул Людвиг Четырнадцатый. – Зачем только ты пришла?
– Чтобы сказать тебе, что на вас надвигается беда. Вы в опасности. Впусти меня в дом. Я не вижу тебя. Где ты?
Ну что было делать Людвигу Четырнадцатому?
– Я не знаю, – заколебался он. – Чужим нельзя показывать вход. Ведь это лисья нора!
– Знаю, что не пин-пин-пинкубатор! А тебе можно было в курятник? Я ведь лисицами не пит-пит-питаюсь! – запищала Тутта Карлссон. – Они уже близко! Я тоже в опасности. Ну же, где вход?
– Около камня, покрытого мхом, – решился Людвиг Четырнадцатый. Но Тутта Карлссон не стала дальше его слушать. Она быстро-быстро замахала своими маленькими крылышками и чуть было не прыгнула прямо на Людвига Четырнадцатого.
– Идите обедать! – послышался голос мамы Ларссон из кухни. – Не хватает только Людвига.
– Ну как твой хвост, Лабан? – спросил папа Ларссон и положил себе земляничного крема из консервной банки.
– Бывает хуже, – сказал Лабан, держа кверху кончик хвоста, на который мама Ларссон наклеила пластырь. – В следующий раз я покажу этим курам… – Лабан вдруг умолк и, показывая лапой на дверь, добавил: – А вот и одна из них сама к нам пришла. Живая-живехонькая, но хочет быть супом.
Папа и мама Ларссоны и все их дети с удивлением уставились на незваную гостью.
– Такая молоденькая! – вздохнула мама Ларссон. В норе воцарилась тишина.


– Разрешите представить вам мою подругу Тутту Карлссон, – наконец промолвил Людвиг Четырнадцатый.
– Тутта Карлссон! – воскликнул папа Ларссон, и кончик его носа покраснел от смущения и удовольствия. Но тут же он гневно посмотрел на Людвига: – Помнится, я не так давно говорил тебе, чтобы ты не смел больше играть с Туттой Карлссон?
– А я и не собираюсь играть, – гордо ответила Тутта Карлссон вместо Людвига Четырнадцатого.
– Я пришла не играть, а спасать! – Она даже ни разу не заикнулась.
– Жалкий маленький цыпленок хочет спасти самую храбрую в лесу семью лис, – засмеялся папа Ларссон. – От кого же, разрешите спросить?
– Прислушайтесь и принюхайтесь! – ответила Тутта Карлссон. Все лисы подняли носы.
– Я, кажется, чую собаку, – сказала наконец мама Ларссон.
– Это Максимилиан, – сообщила Тутта Карлссон.
– А я слышу шаги и голоса, – сказал папа Ларссон.
– Это люди с нашего двора, – подтвердила Тутта Карлссон. Папа Ларссон забеспокоился:
– Ну-ка, рассказывай. Что случилось?
Лисята завыли.
– Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие! – сказал папа Ларссон. – Нечего выть. Меня сотни раз преследовали, но я, как изволите видеть, цел и невредим.
Но на этот раз по всему видно было, что и он испугался.
– А почему, собственно, люди решили начать охоту на нас именно сегодня? – снова обратился он к Тутте.
– Им кажется, что вокруг нашего курятника разгуливает уж слишком много лис. Сначала пришел один, прикрывшись старой шляпой… – Она посмотрела на Людвига Четырнадцатого. – А потом поздно вечером пришел второй и угодил прямо в мышеловку, – добавила она. – И вот тогда люди решили выгнать вас из леса.
– А как же наша прекрасная квартира? – завыли Лоттен и Линнеа. – Никогда у нас больше не будет такой уютной детской.
– Перестаньте, девочки! – прикрикнул папа Ларссон. – Еще не родился тот, кто мог бы прогнать нас из дому.
– Ты должен не разговаривать, а думать, – заохала мама Ларссон. – Ох, я-то знаю, что такое охота на лис. Сначала придет одна собака и вспугнет нас. А потом следом явятся охотники. Ты должен что-нибудь придумать, папа Ларссон.
– Я уже начал думать, – ответил папа Ларссон.
– Я помогу тебе думать, – сказал Лабан и сильно-сильно сморщил свой лоб.
– Леопольд! Ну-ка взгляни, можем ли мы вылезти через лаз у камня, – начал командовать папа Ларссон. Леопольд убежал, но тут же вернулся.
– Там стоит человек, – доложил он.
– Лассе-старший! – приказал папа Ларссон. – Посмотри, не можем ли мы выбраться через старое дупло.
Лассе-старший шмыгнул в другую сторону, вернулся и, вытянувшись, сообщил:
– Другой человек.
– Нет, нам ни за что не выбраться отсюда, – захныкали Лоттен и Линнеа. – Нас обязательно поймают.
– Ладно, сейчас как раз время открыть вам одну тайну, – спокойно начал папа Ларссон. – Из норы есть еще один лаз, и знаю его только я один.
– Да здравствует хитрость, да здравствует папа, ура-а! – закричали обрадованные лисята.
Но мама Ларссон волновалась:
– Мы, конечно, можем вылезти через твой потайной вход. Но куда же мы потом денемся? Вполне возможно, что весь лес так и кишит этими охотниками да собаками.
– Дайте я еще раз серьезно подумаю, – попросил папа Ларссон.
– А я помогу, я ведь очень хороший помощник, верно же, – подхватил Лабан и, нахмурив лоб, задумался. Но тут сам папа Ларссон сдался.
– Нет, во всем лесу не найти нам хорошего укрытия, – вздохнул он. Лабан тоже вздохнул.
– И я так думаю. Во всем лесу не найти нам хорошего укрытия.
И тогда все в норе вдруг услышали писклявый тоненький голосок:
– Я знаю одно пи-пи-писключительное укрытие. Там вас ни одна такса и никакой пи-пи-пинчер не разнюхает.
Это сказала Тутта Карлссон. Все прямо так и выпучили на нее глаза.
– Ты шутишь, – недоверчиво промямлил Лабан. – Где же это такое укрытие, о котором даже сам папа Ларссон не знает?
Тутта гордо посмотрела на лисят:
– Наш курятник-ник! – Она запрыгала. – Ник-ник-ник!
Папа Ларссон не поверил своим ушам – спрятаться в курятнике!
– Ведь там вас ник-ник-никто не станет искать, – продолжала Тутта Карлссон. – А когда облава кончится, вы возврати-ти-титесь сюда.
– А ты уверена, что остальным курам понравится наше нашествие? – спросил осторожно папа Ларссон.
– Если я скажу, что вы папа и мама, братья и сестры Людвига Чет-чет-четырнадцатого, то вас примут с радостью, – заверила Тутта Карлссон.
– Ну что ж, благодарю вас за приглашение, – заключил папа Ларссон. – А сейчас пора выбираться через тайный лаз. Помните, никакого шума!
Вся большая семья лис незаметно прокралась через лес и через клубничную поляну. У самого двора Тутта Карлссон на минуточку исчезла в курятнике, чтобы предупредить о приходе гостей. Пока она была там, лисы прямо сгорали от нетерпения.
– А если они не согласятся? – беспокоилась мама Ларссон. – Да еще вдруг наябедничают Максимилиану?
– Давайте пока спрячемся, – подхватили Линнеа и Лоттен, – только подальше от собачьей конуры.
Но тут в дырке появилась сначала головка Тутты Карлссон, а потом и вся она.


– Куда ты, куда ты, а ты, Лоттен, куда? – впервые в жизни закудахтала она. – Милости прошу!
Семья Ларссонов вползла в курятник. Малыши, еще ни разу не видевшие, как выглядят эти дворцы изнутри, с любопытством оглядывались по сторонам. А папа Ларссон стоял посреди курятника и чувствовал себя немножко пристыженным.
– Привет, карикатура! – сказал он, обращаясь к Петрусу Певуну. – Разрешите приветствовать вас!
Петух раскрыл крылья и высоко задрал клюв.
– Ку-ка-ре-ка-тура! Так они отвечают на гостеприимство! – возмутился Петрус Певун. – Надеюсь, господин Ларссон не думает, что мы станем для него еще и обедом. Нет, вы только слышали – ку-ка-ри-ка-тура!
– Я хотел быть просто вежливым, – взял себя в руки папа Ларссон, он даже покраснел. – Давно я здесь был в последний раз, когда-то в молодости.
– Да, я помню, – поддержал разговор Петрус Певун. – Тогда я был еще маленьким петушком. Удивительно, как мне удалось вырасти.
– Тогда у меня были другие гм-гм… заботы, – сказал папа Ларссон и пошел на мировую. – А теперь я вообще уже не такой хитрый.
– Зато ваш сын – настоящая бестия, – заметил Петрус Певун. Лабан вытянулся, чтобы все его видели.
– Вы слышите, – прошипел он, обращаясь к Лассе-младшему и Лоттен. – Даже эта домашняя птица знает, какой я хитрый.
– Я говорю о малыше Людвиге, – не обращая на него внимания, продолжал Петрус Певун. – Подумать только: чтобы лис явился предупреждать кур об опасности. Да еще в шляпе. Я предлагаю троекратное кука-ре-рура-ура-ура! В его честь!
– Ура! Ура! Ура! Да здравствует Людвиг! Да здравствует шляпа! – запищали цыплята.
– Ваша дочь тоже очень способная, – похвалил папа Ларссон Тутту. – Если бы не она, нам бы туго пришлось. Я всегда говорил, что Тутта и Людвиг стоят друг друга. Они настоящие друзья.
– Ну, сколько можно стоять и расхваливать малышей, – закудахтала госпожа Наседка. – Давайте лучше позаботимся о наших гостях и устроим настоящий пир. Вы любите яйца?
Лисята так шумно запрыгали от радости, что самые маленькие цыплята, испугавшись, попрятались под крылышки своих мам.
– Конечно же, конечно, – продолжала госпожа Наседка. – Сегодня у нас будет большая яичница.

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ