Муми-Тролли

В биографии Муми-тролля – героя современной сказки, столь же популярного, как Мэри Поппинс, Пиппи Длинный Чулок, Винни Пух, Малыш и Карлсон, – есть примечательный штрих: он родился сначала как графический персонаж, а потом уже возник его литературный портрет.
Муми-тролль и его необыкновенная страна были созданы щедрой вдохновенной фантазией современной финской шведоязычной писательницы и художницы Туве Янссон.
Муми-тролль – смешной, веселый, изобретательный бегемотик, проказник и шалун, как все малыши. Он любит путешествия и приключения, неожиданности и опасности, загадки и игры. “Никогда не знаешь, что будет за следующим поворотом” – вот его философия. Он смело пускается в путь, открывая новые моря, гроты, острова, преодолевая самые невероятные препятствия.
Долина, в которой обитают Муми-тролли и их друзья – сказочный уголок, остров детства. В Долине Муми случается то, о чем мечтают дети, а заодно с ними и взрослые: здесь можно летать на облаках, играть “в джунгли” и “в театр”, изобрести корабль, который ходит и по морю, и по суше, и по дну океана, встретить кузнечика, играющего на скрипке, оказаться на лесном балу.
Никогда не унывающие обитатели Долины Муми наделены человеческими чертами. Муми-тролль – великодушен и рыцарствен, папа Муми-тролль всегда галантен и изысканно вежлив, он курит трубку, читает газеты и пишет мемуары, мама Муми-тролля, как все мамы, добра, радушна, гостеприимна и вечно хлопочет по дому, Снифф – жаден и капризен, Снусмумрик – бескорыстный мечтатель, фрекен Снорк – кокетка, ее брат – болтун с замашками бюрократа, Ондатр – философ-скептик, Тофслан и Вифслан – хитры и трусоваты.
Муми-тролля и необыкновенную долину, населенную разными чудаковатыми эксцентричными персонажами, полюбили дети и взрослые многих стран. Серия сказок о Муми-троллях была переведена на русский (на русском языке в переводе В. Смирнова опубликованы две сказки из серии о Муми-троллях – “Муми-тролль и комета” и  “Шляпа волшебника”) О Муми-тролле были сняты фильмы и поставлены спектакли. В 1982 году в стокгольмском театре “Драматен” состоялась премьера спектакля “Myми-тролль за кулисами” – своеобразная сценическая вариация на темы сказок. В чем же секрет успеха сказок Туве Янссон “Муми-тролль и комета” (1946), “Шляпа волшебника” (1949), “Мемуары папы Муми-тролля” (1950), “Опасное лето” (1954), “Волшебная зима” (1957), “Папа и море” (1965)? Дети, читая их, совершают, по выражению Андерсена, “великое путешествие в неведомое”, взрослые обнаруживают мудрые притчи, остроумные и изящные пародии. Бесспорное очарование сказок Туве Янссон – не только в их развлекательности, искренности, непосредственности, поэтичности, но и в редком единстве литературного и графического мастерства.
Туве Янссон родилась в Хельсинки в 1914 году. Ее отец – Виктор Янссон, был скульптором, мать, Сигне Хаммарстен, – художницей. В их семье всегда царила атмосфера священного служения творчеству. Туве Янссон избрала своей профессией живопись – она прошла серьезную подготовку в художественных школах Хельсинки, Стокгольма, Флоренции, в Школе Изобразительных Искусств в Париже. Ее живопись экспонировалась на многих выставках в Финляндии и Швеции. Она известна и как театральный художник, и как график, иллюстрировала много книг, в том числе своих любимых английских писателей Л. Кэрролла и Дж. Толкиена. Туве Янссон сама иллюстрирует все свои книги.
Как писательница Туве Янссон дебютировала в 1945 году сказкой “Маленькие тролли и большое наводнение”.
Туве Янссон – лауреат скандинавских и международных премий: литературной премии шведской газеты “Свенска дагбладет” (1952), медали Нильса Хольгерссона (Герой сказки известной шведской писательницы Сельмы Лагерлёф (1858-1940) “Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона по Швеции”) (1953), медали Эльзы Бесков (Шведская детская писательница (1874-1953)) (1958), премий Рудольфа Коиву (Начиная с 1949 года, премию Рудольфа Коиву ежегодно вручают в Финляндии за лучшее иллюстративное исполнение детской книги) (1958, 1978), Государственных премий Финляндии (1963, 1971), премии Шведской академии (1972), польской медали “Орден улыбки” (1975), премии Топелиуса (Сакариас Топелиус (1818-1898) – финский шведоязычный сказочник (1978), Государственной премии Австрии (1978), премии Общества книголюбов Франции (1979), почетной премии Шведского фонда культуры (1983). Она четыре раза получала дипломы Международного Совета Детской книги (1956, 1958, 1962, 1964). Туве Янсон удостоена и одной из самых высоких литературных наград, присуждаемых детским писателям, – Международной золотой медали имени Ханса Кристиана Андерсена. При получении премии в 1966 году она сказала (К. Салонен. Туве Янсон. Литературный портрет. Детская литература, 1975):  “Мир детей – это пейзаж, нарисованный яркими красками, где добро и зло неотделимы друг от друга. В этом мире есть место для всего и нет невозможного. Неразумное перемешивается с ясным и логичным… Ребенок может с радостью воспринимать страх и одиночество, всю захватывающую атмосферу ужаса, но он чувствует себя обманутым и покинутым, если нет утешения, нет спасения и возврата назад”.
Серия сказок о Муми-троллях и другие детские произведения – “А что было потом?” (1953), “Кто утешит малютку?” (1960), “Невидимое дитя” (1962) – проникнуты юмором и оптимизмом. В сказках Туве Янссон всегда счастливый финал, зло наказано и торжествует справедливость. “Пейзаж, нарисованный яркими красками”, адресованный детям, сменяют аскетичные тона “взрослой” прозы. Сказочница Туве Янсон – наследница традиций Ганса Христиана Андерсена,  Сакариаса Топелиуса, тогда как ее новеллы, повести и романы вписываются в русло скандинавской реалистической литературы XX века, созданной такими мастерами, как Юхан Борген, Турборг Недреос, Пер Лагерквист,  Эйвинд Юнсон,  Астрид Линдгрен,  Вильям Хайнесен,  Халлдор Лакснесс. И вместе с тем проза Туве Янссон самобытна. За внешне холодноватой, типично северной манерой письма скрыт особый художественный темперамент.
“Каждый писатель в какой-то мере пишет о себе самом, в каждом литературном произведении есть автобиографические моменты”, – утверждает Туве Янсон (Tove Janssоn. Jag skulle bli hemskt lycklig om jag kunde borja skriva om Mumin igen – efter alia dessa ar. – Expressen, 1982).
И действительно, Туве Янссон – из тех художников, чья жизнь и творчество неотделимы друг от друга. Она живет в Хельсинки, где у нее дом и мастерская, а лето проводит на Финском заливе. Красота и первозданность финского пейзажа, моря и островов, долгожданное, но короткое северное лето, неброские краски весны и осени органично вошли в художественный мир писательницы.
Годы своего детства Туве Янссон описала в автобиографической повести “Дочь скульптора” (1968). Близка ей по интонации и настроению и “Летняя книга” (1972). “Ребенок все видит впервые, детские впечатления остаются на всю жизнь… Глаза ребенка, столь непохожие на глаза взрослого, не привыкли к тому, что видят, они удивляются, они видят”,- отмечал Юхан Борген в эссе “Детство в художественной литературе” ( Flukt til virkeligheten. Oslo, 1977). Именно этими “видящими” детскими глазами смотрит героиня “Летней книги” – маленькая София, которая из года в год проводит лето вместе с бабушкой и папой на одном из островов Финского залива. Небольшие новеллы, каждая из которых – вполне самостоятельное и законченное произведение, складываются в повесть, единую по дыханию и ритму. Безоблачная радость детства омрачена у девочки ранней утратой матери. Поэтому все свои переживания она делит с бабушкой, которая родилась еще в прошлом веке, мудрой, справедливой, великодушной, всепонимающей. Она помогает девочке постигать красоту и тайны природы, вырезает из дерева диковинных зверей, мастерит из коры кораблики, учит ее ничего не бояться, придумывает самые невероятные истории и игры – то про разбойников, то про птицу, которая умерла от любви, то игру в Венецию. Но главное – она учит девочку быть терпимой и уважать чужое мнение, сочувствовать чужим слабостям и бедам.
Между внучкой и бабушкой нет возрастного барьера. Может быть, потому, что в самой бабушке жива еще маленькая девочка, сверстница Софии. И вообще, бабушка решила, что “переходного возраста у нее еще не было, и он может нагрянуть лет этак в восемьдесят пять”. Бабушка иногда совершает неожиданные, детские, озорные, непедагогичные поступки, например, взламывает замок на ставне в чужой вилле. Но она убеждена, что “каждый человек должен совершить свои ошибки”. К тому же София уже понимает, где грань игры и шутки, грань между дозволенным и запретным в мире взрослых. Бабушка не поучает девочку, не читает ей нравоучений, не требует от нее беспрекословного подчинения, не подавляет ее непосредственные детские порывы, она относится к ней как к равной, не только с любовью, но и с уважением. В отношениях бабушки и ‘внучки нет слезливой слащавой сентиментальности, взаимного рабства. У каждой из них – свой мир, но там, где эти миры соприкасаются, возникают подлинная Дружба и понимание.
Детство и старость – два полюса человеческой жизни – поэтично перекликаются в “Летней книге”, написанной в акварельных, пастельных красках, адресованной в равной степени и детям, и взрослым.
В одном из интервью Туве Янссон сказала: “Меня очень волнует проблема одиночества, существует множество его разновидностей”. Целый ряд ее произведений – вариации на темы одиночества.
Страдают от одиночества, ищут, но не находят отклика в окружающих герои новелл “Слушательница”, “Белка”, “Письмо к кумиру”.
Особое одиночество, граничащее порой с отчаянием, испытывает человек вдали от родины. Мотив рассказа “В чужой стране” традиционен для скандинавской литературы. Многие скандинавские переселенцы, устремившиеся в конце XIX – начале XX века в “страну обетованную” в поисках надежного заработка и пристанища, изведали горький хлеб чужбины, испытали боль разочарования. К драматическим, а порой трагическим судьбам эмигрантов, не обретших себе места в заокеанском “раю”, обращались в своем творчестве Вильхельм Муберг, Эйвинд Юнсон, Аксель Сандемусе, Халлдор Лакснесс. “Американская мечта” обманула и героинь Туве Янссон. Они чувствуют себя неуютно в США – стране, к языку и нравам которой не могут привыкнуть, особенно старшая сестра Юханна. Память о родине – ее единственное достояние. Младшие сестры, наоборот, хотят жить по-новому в новой стране, забыть прошлое. И хотя узы родства оказываются сильнее стены отчуждения, возникшей между ними, хотя внешняя сторона их жизни постепенно налаживается, ощущение изгнанничества не исчезает. Никакое материальное благополучие не может компенсировать потерю реальной почвы, корней, заглушить социальную и нравственную катастрофу утраты родины.
“Разновидности одиночества” Туве Янссон анатомирует в романе “Город солнца” (1974), герои которого обитают на безоблачном побережье Флориды и, несмотря на неизменную атмосферу праздника, испытывают психологический дискомфорт.
Для прозы Туве Янссон очень характерен эксцентричный, чудаковатый тип героя. Таков Франц из рассказа “В городе Хило, штат Гавайи”, который путешествует в поисках смысла жизни. И находит его в том, чтобы вернуть пленившей его экзотической природе Гавайских островов ее первоначальный вид, очистить ее от загрязнения и мусора, который оставляет после себя американская индустрия туризма.
“Забытую мечту, затерявшуюся среди деревьев”, хотят воскресить три странные суматошные женщины, устроившие праздничный ужин в ресторане. Элинор, которая пишет книги для молодежи, сама остановила часы своей жизни, создала вокруг себя непроницаемую стену отчуждения от мира. Она не знает, и в сущности, не хочет знать, читают ли ее книги, остается безучастной, даже когда получает свидетельство своего признания – молодежь в ресторане узнает ее. Она, как и Май, перешагнула рубеж старости. Их подруга, Регина, не хочет принять старость, сопротивляется ей, в ней живы воспоминания о розах, которые ей дарили в молодости, она знакомится и танцует с молодыми людьми, пришедшими в ресторан, хотя при этом слегка забывается, пьянеет и выглядит немного смешной. Героини рассказа “White Lady” каждая по-своему переживают драму старости.
Нестандартное, не стереотипное отношение к жизни, странные, неожиданные, порой необъяснимые поступки, увлечения, манеру поведения исследует Туве Янссон в новеллах и рассказах об искусстве, включенных в сборники “Слушательница” (1971) и “Игрушечный дом” (1978). Многие из них носят характер аллегорий, в них писательница использует приемы гиперболы, карикатуры, гротеска.
В новелле “Черно-белое” судьба художника, который с истерическим маниакальным вдохновением работает над иллюстрациями к антологии ужасов, завершается трагически. Как только ему удается изобразить дневной свет, запертый в комнате, стены мрачного дома обрушиваются, сметая с лица земли и художника, и его творения. “Любовная история” повествует о художнике, который на бьеннале в Венеции влюбился в скульптуру, изображающую женский торс. Но купить ее он не может – она слишком дорогая. Его спутница предлагает украсть скульптуру. Но, в конце концов, оба они понимают, что обладание произведением искусства еще не есть проникновение в его магическую тайну.
К этому же выводу приходит и “нетипичный” сторож из рассказа “Искусство на природе”. Случайную фантазию воплощает Александр – герой рассказа “Игрушечный дом”. Старый мастер сооружает уникальное произведение искусства – настоящий миниатюрный дом, в котором он хотел бы жить вместе со своим другом. Но целиком поглощенный идеей осуществления своего замысла, в слепой одержимости, он не замечает, как страдает его друг. Погруженный в атмосферу увлеченности своим творчеством, Александр сам становится своего рода “музейным экспонатом”, утрачивает ощущение реальности происходящего.
Самовлюбленная актриса, героиня рассказа “Главная роль”, делает для себя открытие: источник подлинного искусства, казавшегося ей занятием для избранных, – природная доброта, которой наделена ее “наивная, серая, заурядная” кузина и которой так не хватает ей самой. Природа искусства, творчества – загадочна, неуловима, но одно несомненно: она не терпит фальши, безнравственности, узколобого фанатизма. Эта тема постоянно звучит в произведениях Туве Янссон.
В повести “Честный обман” (1982) писательница обнажает конфликт разных стихий: искусства и реальности, поэзии и буржуазного, коммерческого начала, истины и иллюзий. Человеческие характеры раскрываются не в исключительной, а в самой будничной, обыденной ситуации. Камерная психологическая драма, изображенная в повести, могла происходить где угодно и когда угодно. Условность места и времени действия умышленно подчеркивается автором. В повести убедительно показано столкновение, несовместимость двух типов мироощущения и вместе с тем двух видов одиночества: романтичной художницы Анны Эмелин и трезвой, расчетливой, маниакально честной Катри Клинг, следующей, однако, макиавеллевской логике – цель оправдывает средства. Так, например, чтобы поселиться у Анны, она хладнокровно и довольно цинично разыгрывает сцену фиктивного ограбления дома художницы.
Анна живет в своей маленькой “башне из слоновой кости” – унаследованной от родителей вилле с забавным прозвищем “Большой Кролик”, отгородившись от реальности. Она рисует пейзажи с цветастыми кроликами, которых полюбили дети, отсылает свои работы в издательства, отвечает на многочисленные письма детей, с упоением читает приключенческие книги, погружаясь в “надежный мир рыцарственного благородства и торжествующей справедливости”, лелеет свои воспоминания детства. Созданный и свято оберегаемый ею мир оказывается очень хрупким, он не выдерживает испытания – вторжения чужеродной для него силы в лице Катри, которая никому не улыбается, доверяет только цифрам и процентам, а к союзу с Анной относится как к сделке, к взаимовыгодному контракту.
Столь непохожие натуры, как Катри и Анна, действуют Друг на друга прежде всего разрушительно. Распадается гармония жизни Анны: она становится нервной, недоверчивой. Меняется ее взгляд на мир, меняется ее искусство – она перестает рисовать цветастых кроликов. Оказывается разрушенной и незыблемая крепость, возведенная Катри. Она теряет своего пса, в какой-то мере – дружбу и понимание брата, единственного, кого она любит. “В драме двух женщин – холодной, рассудочной, честной, справедливой Катри, которую все уважают, но никто не любит, и Анны, которая предпочитает, чтобы за нее все решали другие, нет победительниц. Обе они – побежденные”, – заметил шведский критик Лейф Карлссон (Leif Garlsson. I vilddjurew tecken. Svenska Dagbladet, 1982). Это не совсем так. Они обе и теряют, и обретают. Расстается с прекраснодушными иллюзиями Анна, исчезают ее фантастические цветастые кролики, в значительной степени ставшие расхожими, она смотрит на мир гораздо реальнее. Но искусство для нее так и остается сферой, несовместимой с коммерцией. Катри же начинает понимать, что в жизни существуют ценности, не измеряющиеся цифрами и процентами, не поддающиеся трезвому расчету, а ее черно-белый мир слишком ограничен, бесцветен.
Шведские критики предлагали разные версии прочтения повести “Честный обман”. По мнению Хейди фон Борн, “писательница проявила незаурядный аналитический талант, создав своеобразную притчу о столкновении добра и зла” (Heidi von Born. En roman om tva kvinnor som livet gatt forbi.-Stockholms Tidningen, 1982, 27 maj). “Философия самообмана, которую исповедует Анна Эмелин, возможно, так же опасна, как жажда Катри Клинг управлять и распоряжаться… В этой повести воссоздана универсальная модель человеческих отношений”, – считает Берит Вильсон (Berit Wilson. Tove Jansson och det osynliga bamet Dagens Nyheter, 1962, 23 apr). Якоб Брантинг увидел в “Честном обмане” “типично скандинавскую историю, в центр которой с ибсеновским максимализмом выдвинут конфликт между иллюзиями и истиной” (Jacob Вгanting. Huggtander som glimmar i snon. – Af-tonbladet, 1982). Комментировала повесть и сама писательница в одном из интервью:
“Анна хочет верить, что все к ней хорошо относятся, что; все вокруг хорошо. А потом появляется Катри и начинает говорить правду.
Я написала четыре варианта этой повести, и все они – разные.
Здесь две главные героини – “маленький кролик Анна” и “большой волк Катри”. Вначале я целиком была на стороне Анны. Но потом я заметила, что Анна изменилась. И я перестала доверять ей. Ведь она, по сути, обманывает себя. И она довольно труслива и эгоцентрична. Поэтому я начинаю испытывать симпатии к этой ужасной Катри. Потому что она предельно честна…
Прямолинейность – это и хорошо, и плохо.
А одиночество? Порой это самое тяжелое бремя. А порой своего рода роскошь. У одиночества много лиц. Причем испытывают его не только взрослые, но и дети. Я часто возвращаюсь к этой теме.
И потом очень важен вопрос об ответственности и свободе. Насколько оправданно стремление изменить другого человека? Если один человек развенчивает мечту другого, то он на опасном пути.
Трудно разобраться, что справедливо и что нет, где ложь и где истина. В этой повести для меня было важно раскрыть понятия честности и самообмана. Человек повторяет самого себя, он всегда стоит перед одним и тем же выбором. И в Анне, и в Катри есть мои собственные черты. Но я не отождествляю себя с Анной только потому, что она – художница. К тому же я никогда не отрекусь от мира Муми-троллей, как Анна, которая отказалась от цветастых кроликов.
И Анна, и Катри, как и мы все, ждут чего-то важного. И наступает весна. Лед растаял. И Анна, и Катри преодолели свои комплексы.
И моя довольно мрачная повесть завершается нотой надежды” (Tove Jansson. Jag skulle bli hemskt lycklig om jag kunde borja skriva om Mymin igen – efter alia dessa ar. ~ Expressen, 1982).
Бескомпромиссность может обернуться жестокостью по отношению к себе и окружающим. Герой экспериментальной, коллажной повести “Каменное поле” (1984) — старый журналист – всегда был предельно правдив, требователен к себе и другим. Но эгоцентрическая самоуглубленность, болезненное отношение к словам – несомненно, отпечаток профессии – лишает его возможности диалога с окружающими. Он беспощаден к жене, равнодушен к дочерям. Отказываясь от выгодного контракта – работы над биографией могущественного газетного магната, он вдруг обнаруживает в ненавистном ему циничном деляге и спекулянте собственные черты. Он мечется, перебирая в памяти лица, события, подробности своей жизни, пытается найти выход из душевного тупика. В своих на первый взгляд камерных, но социально и психологически достоверных произведениях Туве Янсон призывает к сопротивлению натиску ложных, мнимых ценностей, предупреждает об опасности иллюзорных представлений и духовного насилия, отстаивает право личности на самостоятельные нравственные решения и в конечном счете утверждает глубокую, безграничную человечность.